Возможно, главной достопримечательностью оперы было и ее осуждение: голос. Тот, который заставляет поклонников заполнять театры всего мира, тот, который предлагает возвышенные «кабалетты», в конечном итоге обусловил всю оперную структуру.
Есть даже те, кто оправдывает бедность большинства сценариев репертуара из-за необходимости, чтобы певцы сияли. Но в начале был момент, когда опера не была ограничена вокальными потребностями. Несколько странных и забытых лет, когда музыка и театр сочетались со свободой, которая больше не повторялась.
«В начале, опера была тесно связана с театром, и представляла странную и сексуальную смесь различных элементов. Была музыка, но также и сценарии, лучшие из когда-либо созданных. И любовные, мифологические темы ...» Олден не скрывает, что для него это были лучшие годы жанра. Прежде всего, за свободу, существовавшую в веселой пост-ренессансной Венеции, отлученной Римом. Например, свобода делать целую «сексуальную комедию», как так определяет нью-йоркский режиссер Ла Калисто.
