Людвиг Витгенштейн постановил, что современному обществу не о чем помнить. То, что оно потеряло связь с прошлым, и что оно настолько банально, что не заслуживает того, чтобы его помнили. Если Витгенштейн подумал об этом конвульсивном и сложном европейском межвоенном обществе, что бы он подумал о нашем? И все же, годы, которые мы проживаем, не перестают опровергать пессимизм философа. Никогда прежде не было построено так много памятников.
Если смотреть со стороны архитектуры, этот монументальный двигатель принадлежит к беспокойной истории, определяемой приходами и переходами между двумя позициями: архитекторов, которые умертвили монументализм, и тех, кто хотел сохранить её.
Сначала прогрессивный двадцатый век отдавал предпочтение первому. Для авангардистов, рожденных под страшным знаком чистого листа, уничтожение всего, что нужно для строительства нового, стало догмой веры. «Мы больше сожалеем об отрыве ореха, чем о сносе собора Василия Блаженного!» - воскликнул самый радикальный.
В те славные годы умы архитекторов были не в настоящем и, конечно, не в прошлом: они полагались только на будущее. Следовательно, все, что связано с историей, будет буквально анахронизмом. Такое отношение нельзя было смягчить до середины столетия, когда возник новый монументализм гражданских и добрых намерений, который, тем не менее, не смог развеять отвращение архитекторов, для которых памятник, что-то от фашистов, продолжал вызывать не самые приятные чувства.
