Со слов женщины, доступ ко всем медкартам и диагнозам «няни» жёстко ограничен. Общение на любые, связанные с этим темы, сразу же пресекается.
Медсестра, работающая в больнице, где проходил лечение Анастасия Заворотнюк, сообщила, что её состояние является тайной даже для персонала этого медучреждения. Всё самым максимальным образом засекречено.
Именно по этой причине, последние публикации, касающиеся Заворотнюк, противоречат одна другой. Сначала появляются сведения, что ей была сделана операция с дальнейшим позитивным прогнозом. Сразу же после этого, не менее «достоверный» источник утверждает, что опухоль актрисы «неоперабельна», и так далее.
Достоверно известно лишь о полной секретности всего происходящего с данной пациенткой. Охрана медцентра, в котором сейчас находится Заворотнюк, проявляет повышенную бдительность, проверяя всех, кто входит за порог заведения. Если звучит фамилия актрисы, общение резко и полностью прекращается.
К медкартам, диагнозам, анализам, планам лечения и тому подобным бумагам имеют доступ исключительно лечащие врачи звезды. Для всех остальных они совершенно засекречены.
По этой причине абсолютно исключены попытки подкупа медсестёр или иного персонала для получения любых достоверных данных. Некоторые из них утверждали, что им предлагали и продолжают предлагать суммы от 100 тысяч и до миллиона рублей.
Поэтому, медсестра говорит, что все новости о состоянии здоровья Заворотнюк получает, как и другие россияне, исключительно из прессы.
По данным ряда СМИ, Анастасия Заворотнюк находится с 13 сентября на излечении в элитном московском медцентре. По сведениям большинства изданий, у актрисы глиобластома.
Многие источники заверяют, что у неё рак мозга уже имеет неоперабельную стадию. По этой причине уже стали возникать параллели между Заворотнюк и Жанной Фриске, жизнь которой в 2015 году также унёс «ласковый убийца», как называют данный вид онкологии.
Его, действительно, практически невозможно диагностировать на ранних стадиях зарождения и развития. А, когда стадия станет третьей или четвёртой, попытки хирургического вмешательства признаются, как правило, уже бесполезными.
Редко кто из пациентов после установления такого диагноза проживал более, чем один год.
